подчинённых сверху вниз. Это обыкновенный эгоизм головного мозга без шанса на исцеление. Сиюминутные «короли», настолько заигрываются со своим временным успехом, что в итоге приобретают одно и то же типичное мышление, становясь серыми клонами друг друга. Судя по окружению, я не исключение, от того и кабинет мой должен находиться в типичном месте и быть типичным по своему антуражу.
Преодолев несколько этажей, выхожу из дверей лифта и сталкиваюсь лицом к лицу с самим собой. То есть со своей пафосной художественной двухметровой репликой висящей на стене. Ужас какой, ну что за вездесущее позёрство? В просторном белом холле, куда я вышел, стояли дорогие диванчики для ожидающих, на стенах висели несколько одинаковых часов, показывающие время самых популярных столиц планеты, а венчала композицию стойка ресепшена, где посетителей ожидали две брюнетки в строгих серых костюмах.
– Добрый день, месье! – поздоровалась со мной одна из брюнеток. – У вас два новых письма, три свежих упоминания в новостной ленте и…
– Хорошо-хорошо, – перебиваю её, рискуя утонуть в волоките будничных дел своего будущего, в которых я ничего не понимаю. – Позже. Всё это позже. Сейчас ко мне никого не впускать, звонками и письмами не беспокоить.
– Да, месье, – кивнула она.
Огородившись от отвлекающих сюрпризов, прохожу в свой кабинет (самая большая дверь в холле, вы подумайте, какая «неожиданность»!) и сажусь за компьютер.
– Ну и как эта штука включается? – спрашиваю я сам себя, пока взгляд занят поиском хоть каких-нибудь кнопок, с привычными и знакомыми обозначениями.
Двадцать лет, конечно, не такой уж и большой срок для серьёзной научно-технической революции, но, тем не менее, логика привычных вещей поменяться успела, в отличии от моего "кнопочного" мышления. Акселерация – это не столько рост нового поколения, сколько закостенелый консерватизм старого, представители которого порой просто не хотят изучать что-то новое. Ну что же, будем учиться!
И так, передо мной большой тонкий монитор, без намёков на кнопки и провода, а на столе, прямо под руками, точно такие же беспроводные клавиатура и мышь. Ни системного блока, ни пульта, даже никакой маленькой коробочки поблизости не наблюдается. Только компьютерные принадлежности и телефон, больше передо мной ничего не было. Бумага, неотъемлемый ингредиент в салате «офис обыкновенный», и та отсутствовала. На самом экране нет ничего такого, что хотя бы отдалённо могло носить гордое имя «выключатель», поэтому перевожу свое внимание на мышку и клавиатуру. Минуты интенсивных терзаний бедных пластмассовых клавиш результатов не дали.
– Либо я дебил, либо безнадёжно устарел, – ворчливо комментирую своё положение, осматривая поверхность стола и борясь со жгучим желанием бросить что-нибудь в стенку. – А это что за хрень?
Рядом с настольным телефоном виднелась маленькая чёрная стекляшка, вмонтированная прямо в столешницу. Поковыряв её пальцем, необъяснимым образом заставляю монитор проснуться, радостно меркнув мне приветственным экранном с табличкой «разблокировать» посередине. Чудо свершилось! Через минуту понимаю, что этим «чудом» оказался отпечаток моего указательного пальца, который активировал компьютер, и, облегчённо выдохнув, я продолжил осваивать новейшие технологии. Яростно манипулируя мышью и клавиатурой, с целью оживить надпись «разблокировать», вновь сталкиваюсь с полнейшим неповиновением офисной техники.
Гнида футуристическая!
– Да что же ты будешь делать?! – фыркнул я, раздражённо махнув рукой, от чего надпись на экране чуть дёрнулась, подавая признаки жизни. – Так-так, значит пациент ещё не безнадёжен…
Поколдовав перед монитором (а может и перед полноценным компьютером, уместившимся в нескольких миллиметрах пластика) изображая безумную пляску рук в воздухе, наконец достигая долгожданного просветления. Подняв правую руку перед экраном, сжимаю её в кулак и резко выкидываю вправо, и "Вуа-ля", табличка "разблокировать" вылетела с экрана, раскрыв "рабочий стол" для дальнейшего использования. Сворачиваю все открытые документы и вкладки, чтобы не мешали своей назойливостью и не отвлекали внимание, и открываю всемирную сеть.
Отлично, наконец-то можно заняться делом!
Пробираясь через заросли дремучей информации и непроходимые болота старых новостей, я начинаю открывать новые подробности своего прошлого, не без помощи неожиданной зацепки. Сама зацепка была такова: мистер Роберт во время своей пламенной речи обронил, что мне удалось собрать команду учённых, под руководством господина Невтона. Некий нейрофизиолог Невтон был ни кем иным, как ярым соперником Гофрида Лейбица, которого я так заботливого уберегал от множества вариантов убийств. Выходит, с этим человеком, хоть и косвенно, но я уже имел дело. На простые совпадения, как известно, судьба расщедривается крайне редко, поэтому я стал "раскручивать" нитку событий, исходя из жизненного пути профессора Невтона. Через полчаса усердного изучения материалов картина прошедших двадцати лет начала приобретать новые оттенки и детали, которые переворачивали хронологическую композицию с ног на голову. Оказалось, Гофрид Лейбниц и мой подопечный работали одновременно над одним и тем же исследованием. Для всего научного сообщества была интрига, кто из них первым добьётся существенных результатов, а та злосчастная конференция выступала в роли своеобразного «демонстративного стенда» для научных изысканий, где оба профессора должны были схлестнуться в теоретической дуэли. Интересно то, что на конференции находились инкогнито какие-то медицинские магнаты, которые выдавали субсидии и гранты на дальнейшие изучения и эксперименты. Естественно, по причине отсутствия своего оппонента, Невтон получил грант и субсидии на свои исследования.
– Так-так, – оторвался я от экрана. – Получается я случайно поспособствовал профессору. А потом взял и принял его на работу через двадцать лет. Любопытно!
Ключевое слово «случайно», и чтобы проверить, законно ли это слово занимает своё место в предложении, я решил воспользоваться математическим приёмом – поменять слагаемые местами, и посмотреть, изменится ли сумма. Гипотетически предположу, что вместо Невтона у меня работает Лейбниц и проверю это биографическими фактами второго профессора. Вернувшись к мировой сети, с головой ухожу в уже знакомые закоулки информации, вороша прошлое профессора нейрофизиологии. Через двадцать минут я вновь откинулся в своём кресле, уставившись в тишину кабинетной пустоты.
– У нас в руках великий дар – жизнь, – задумчиво произношу слова, адресованные мне гипнотическим «альтер-эго», на запись которого я наткнулся по возращению из старости. – И каждый вздох, шаг и даже взмах ресниц имеет своё предназначение… И не стоит сомневаться, мы достигнем своей цели, чего бы нам этого не стоило. Ход событий уже расписан…
Как же я жестоко ошибся, приняв этот монолог за угрозу! Теперь понятно, что это была не демоническая угроза, а вполне себе человеческое предупреждение. Главную мысль я так и не уловил, хоть она и была прописана красной линией и брошена здоровенным булыжником прямо в лоб – все мои действия детально запланированы заранее, а их цель – это становление крупнейшей корпорации с мировым влиянием. Кулачёв с Фрейксоном мастерски отвлекли моё внимание «заказом убийств», и стоило мне попасться
